Из книги «Собственный корреспондент по Башкортостану»: Мустай Карим в воспоминаниях

Журналист Марган Мерзабеков в своей книге «Собственный корреспондент по Башкортостану» вспоминает о Мустае Кариме:

«В дни юбилеев поэта двери его квартиры с утра до ночи оставались открытыми. В первой половине дня обычно шли его поздравлять официальные лица. Позже с менее жестким графиком продолжительности визита собирались друзья и большая родня как со стороны главы семей­ства, так и жены. В течение дня несколько раз накрывался большой овальный стол. Принимая, привечая весь этот поток гостей, Мустафа Сафич бывал внимателен, преду­предителен к каждому, независимо от возраста, ранга, степени родства. Для каждого гостя у него находились добрые, теплые слова, чтобы представить его компании, подчеркнуть в человеке что-то хорошее, упомянуть, как давно он знает его или дружит.

На семейные праздники, как правило, собирался узкий круг друзей и родных. Чаще всего здесь мы встречали поэта Мусу Гали, заслуженного строителя Гильмана Фатхулловича Асадуллина с супругой Розой Усмановной, ректора авиационного института Рыфата Рахматулловича Мавлютова. Прилетали из Москвы сын Мустафы Сафича писатель Ильгиз Каримов с женой Назифой, внуки Айгуль, Нияз, Булат.

Мустай Карим и Рауза-апай были очень разборчивы (здесь это слово весьма уместно) в выборе друзей для общения в домашнем кругу. Насколько нам известно, «дружить домами» с ними были не прочь большие люди республики. Но чета Каримовых держалась от именитых людей на определенной дистанции. Свою позицию на этот счет поэт выразил однажды в шутливой форме: «Зачем приглашать к себе царей, чтобы в своем доме чувствовать себя подданным?» От «царских» приглашений он тоже старался уклоняться.

Все, кто общался с Мустаем Каримом, знают его исключительный такт в обращении с кем бы то ни было. С таким же тактом и теплотой он обращался и к своим домочадцам, родне. Даже во время домашних «посиделок» у него каждый раз находились добрые слова о каждом из членов семьи. Внука Булата с мальчишеских лет поэт часто брал в поездки в Москву, на юбилеи друзей-поэтов, словом, выводил в общество, натаскивал, знакомил с инте­ресными людьми. На этот случай башкирская народная мудрость говорит: «Пока конь есть — познавай мир, пока отец живой — узнавай людей» («Атыц бар, а — ер таны, атац барза — ир таны»). При этом картатай («старший отец», «дедушка») не был своего рода почетным настав­ником при внуке, он его воспитывал по всем правилам народной педагогики.

Однажды на даче поэта в Юматове мы с женой стали свидетелями такой сцены. На стол подали арбуз, нарезан­ный большими аппетитными ломтями-полумесяцами. Ар­буз был из Соль-Илецка, т. е. самого «арбузного» района Оренбуржья, а значит — настоящий, сладкий. Первым оценил вкус степного плода, видимо, Булат и, похоже, проявил чрезмерный аппетит, ибо когда он потянулся за очередным ломтем, картатай слегка шлепнул его по руке, тихо заметив: «Ты не один здесь». В глазах сидящих за сто­лом картатай своим жестом нисколько не унизил внука, потому что воспитательный момент был уместен и препод­несен с достаточным тактом. Да и Булат не выказал какой- то обиды, но урок картатая ему, наверное, запомнился. Мне же при этой ситуации вспомнились слова замечатель­ного советского педагога А. С. Макаренко: «Может быть, все провалы воспитания можно свести к одной формуле: «воспитание жадности». Народный поэт тонко понимал эту воспитательную мудрость, о чем говорил знаменитый педагог».

Источник: Яндекс Дзен