«Кабардино-Балкарская правда»: наш Мустай

«Давно известно, что поэзия любого народа – есть лучшее выражение его души и характера. Именно с таким художником мы имеем дело, когда речь идёт о Кариме. Известно также, что подлинный язык поэзии – это язык оригинала. Мустай, Чингиз и я – литераторы тюркоязычных народов, и мне неоднократно приходилось бывать первым слушателем или читателем только что написанных ими стихов, повестей, драм, рассказов.

Мы наследники громадного поэтического опыта больших поэтов, и он очень важен для движения вперёд, для открытия явлений жизни с новой неожиданной стороны.

В стихах Мустая много доброго света, света человечности и мужества. Он из тех поэтов, которые вернули родной поэзии живое дыхание и горячую кровь, нанеся сокрушительный удар по антихудожественной версификации и карликовой риторике, безжизненному, бескровному примитиву, убогому стиходелью», – говорил о Мустае Кариме ещё в 1965 году Кайсын Кулиев.

Балкарец Кайсын, башкир Мустай, кыргыз Чингиз – три столпа, три титана, прославившие могучим талантом не только свой народ и многомиллионную тюркскую литературу, но литературу советскую и российскую. Раньше всех ушёл Кайсын. Горьки и точны были слова об этой утрате одного из гениальнейших композиторов нашей страны Георгия Свиридова: «Как обеднела Россия с уходом Кулиева!»

Чистейшей души Кайсын! Он всем сердцем любил своих друзей. Знакомя меня с ними, ждал, как я отзовусь о них, и радовался, услышав восторженные слова, которые не вызывали сомнения. Как можно было не восторгаться Мустаем, Чингизом, калмыком Кугультиновым, Михаилом Дудиным, Левоном Мкртчяном, Григорием Абашидзе? Это был тот круг, с которым мы общались чаще. Они ради друг друга не пожалели бы жизни: «Падает снег, всё заносит вокруг,/ Медленный, неотвратимый, как старость./ Дай же мне руку, мой сверстник и друг,/ Старых друзей, нас немного осталось».

Обращается Кайсын к Мустаю в конце пятидесятого года прошлого столетия, когда ещё были живы многие друзья. Сегодня  старых, верных друзей ни одного не осталось. Будем тешить себя тем, что остались их книги, воспоминания живущих об ушедших, их дети, внуки, правнуки, их читатели.

Я тоже часто воспоминаю то время, когда неизлечимая болезнь сковала Кайсына. Кто-то из знакомых посоветовал пить кумыс. Я тут же позвонила Мустафе Сафичу в Уфу. Был не сезон, и наш верный друг искал этот напиток по всему Башкортостану (в те годы Башкирия) и всё же нашёл его в одном из совхозов. Прислал через лётчиков. Прислали с Раузой (женой) письмо-инструкцию, как обращаться с кумысом, как открывать бутылку. Чуть позже прилетел и сам в Кунцевскую больницу. Утешал меня, просил держаться, верить. А у самого тёплые, улыбчивые глаза, лицо были печальны.

Тяжёлую весть о кончине Кайсына Чингиз Айтматов услышал в аэропорту Шереметьево перед посадкой в самолёт. Он летел во Францию по какому-то серьёзному делу. Ошеломлённый услышанным, Чингиз выронил из рук дипломат. Не задумываясь, изменил маршрут и прилетел в Нальчик, чтобы проводить друга в последний путь.

Всё это, пока бьётся моё сердце, буду помнить с благодарностью. Не забудут о друзьях Кайсына его сын Ахмат, мои внуки, правнуки…

О днях, когда были живы «рыцари чести и славы», так называли их – незабвенных, я вспоминаю с щемящей болью в сердце, как об ушедшем самом большом счастье. В самые трудные дни и годы без Кайсына меня и Ахмата поддерживали его друзья. К ним я могла обращаться открыто, без какого-либо смущения по любому вопросу, уверенная, что не встречу равнодушия. Я нередко бывала в доме Мустафы Сафича, Чингиза Торекуловича, дружила с их жёнами Раузой и Марией. Рауза – свет очей Мустая, нежная, чуткая хранительница его покоя, очага – заболела. Лучезарная улыбка Мустафы Сафича, так покорявшая людские сердца, омрачилась, понимая бессилие перед неизбежным. Тем не менее он возил меня по городу, показывая  достопримечательности, знакомил с людьми: «Познакомьтесь с Элизат, женой моего друга Кайсына Кулиева!»

Мустай и Рауза были созданы друг для друга, от них веяло теплом. Их дети Ильгиз, Альфия, внуки Тимербулат, Нияз, Айгуль очень похожи добросердечностью на своих родителей – они заряжены духовной энергетикой Раузы Суфьяновны и Мустая Сафича. И это замечательно: всё ничто в сравнении с добротой, она движет миром.

В сентябре этого года я получила приглашение на 100-летие Мустая Карима, которое должно было состояться 12 октября в Москве, а 19-го – в Башкортостане. Двери Академического малого театра были широко распахнуты для гостей. Меня особенно порадовало, что юбилей дорогого Карима будут отмечать в этом прекрасном здании, которое мы, студенты  балкарской студии, некогда прозвали «золотой шкатулкой».  Щепкинское училище считалось студенческим филиалом Малого и находилось под его  патронажем. Много добрых воспоминаний связано у меня с этим театром, где играла неповторимая, непревзойдённая Вера Николаевна Пашенная!

Министр культуры Башкортостана – очаровательная Амина Ивниевна Шафикова – повела меня на второй этаж к Альфие. Неописуемую радость встречи невозможно передать словами. Вскоре нас попросили спуститься вниз, и в зале «золотой шкатулки» мы посмотрели документальный фильм «Мустай» производства студии «Мастерская» Саиды Медведевой, оператор Михаил Агранович. В фильме принимали участие британский актёр Райф Файнс, экс-президент Татарстана Минтимер Шаймиев, экс-министр культуры Михаил Швыдкой, директор фонда Мустая Карима Альфия Каримова,  поэт Андрей Дементьев, российские деятели культуры и искусства, артисты театра и кино.

После просмотра аплодисменты  не смолкали долго. Все делились впечатлениями. Жена Ильгиза Каримова Назифа взволнованно говорила о том, что щёки у неё были мокрыми от слёз, когда Кайсын Кулиев закончил высказывания о друге словами: «Мени Мустайым!», что по-балкарски и по-башкирски означает  «Мой Мустай!»

Впечатление сложилось такое, что юбилей народного любимца собрал всех, кому дорог поэт: заместителя председателя Совета Федерации Ильяса Умаханова, членов Совета Федерации России, депутатов Государственной Думы. Присутствовал на юбилее и наш земляк – член Совета Федерации Арсен Каноков, хоккеист, депутат Госдумы Вячеслав Фетисов, председатель Союза художников, скульптор Андрей Ковальчук, секретарь Союза писателей России Геннадий Иванов, президент конного спорта России Марина Сечина, её дочь Инга – супруга Тимербулата Каримова, певица Алсу, Анита Цой, певец Александр Буйнов, модельер Валентин Юдашкин, родные, близкие, друзья… Поздравления, море цветов… Никакой официальщины. Всем, кто желал выразить свою любовь к классику башкирской литературы, предоставлялся микрофон.

В год столетия нашего дорогого Мустая международному аэропорту присвоено имя поэта; в почтовое обращение вышла марка с изображением Мустафы Сафича; Центробанк выпустил в обращение памятную серебряную монету; был спущен на воду четырёхпалубный круизный лайнер «Мустай Карим». На родине, в селение Кляшево, открыли новый дом культуры; в Астане названа улица в честь поэта. Всего не перечислить. Но главное, издаются книги, в школах изучают произведения Карима.

И мне хочется от всей души поблагодарить народ Башкортостана, руководителей республики и всех, кто так бережно, с любовью и пониманием отнёсся и вложил хоть малую толику  возможного в проведение 100-летия светоносного поэта Мустая Карима!

17 декабря, в пятницу, у памятника Кайсыну Кулиеву члены Русского географического сообщества РБ провели митинг перед восхождением на пик Мустая Карима, который будет возвышаться рядом с пиком Кайсына. Два друга снова вместе на века. И строки Михаила Лермонтова: «И звезда с звездою говорит!..» – тоже на века!

Текст: Элизат Кулиева
Источник: газета «Кабардино-Балкарская правда»